Артсоцион - наш круг

Обычно считают, что положительному ответу на оба вопроса противоречит то, что высшая нервная деятельность протекает на уровне нейронных сетей, химических реакций, то есть довольно крупных объектов, а квантовая механика есть нечто, адекватное лишь для микромира. Говорят, что даже сам автор гипотезы квантового сознания, блистательный британский математик сэр Роджер Пенроуз (Penrose), меняет тему разговора, если речь заходит об этом парадоксе. Ну если так, значит, проблема квантового сознания в большей степени относится не к сфере исследования, но к области интерпретации, каковая есть обитель философов и богословов.
Итак, является ли человеческое сознание квантовым феноменом? Иными словами, необходимо ли использовать для его описания квантовую механику?
Я сторонник именно такой точки зрения. Сделали меня им не лабораторные опыты и не чтение научных статей, но профессиональные наблюдения. Два парня лишаются здоровенных кусков черепа и расположенных за ним долей головного мозга (один от пули горского снайпера, другой от картечи на криминальной разборке). И что же? Несмотря на головную боль, обмороки и т.п., оба сохраняют ясное сознание, нормальную память.
И это не исключение. Полистав книги, побеседовав с ветеранами-военврачами, я заметил, что такие вещи встречаются не так уж редко.
Напрашивается вывод: плотность упаковки информации в головном мозге куда выше, чем можно ожидать от МАКРОСКОПИЧЕСКИХ (то есть не требующих для своего описания квантовой механики) химических процессов в нейронах.
Для подтверждения своей точки зрения попробую оперировать лишь общепринятыми на сегодняшний день понятиями.

Итак, что такое человеческий мозг?
Несколько десятков миллиардов нейронов (по старым представлениям десять-пятнадцать, по новым — семьдесят-восемьдесят), объединенных в АСИНХРОННУЮ нейросеть. Нейросеть здесь, возможно, тавтология и уж наверняка плеоназм, но не в ней суть дела. Акцент необходимо сделать на асинхронности функционирования хитросплетений нейронов человеческого мозга. Говоря наглядно, она функционирует отнюдь не так, как бортовая вычислительная система стареньких челноков NASA. Там, как, может быть, помнят читатели, на нескольких процессорах исполняется один и тот же алгоритм. Далее результаты сравниваются, и, если один из них отличается от трех остальных, то в результате арбитража он отбрасывается, в работу вводится пятый процессор горячего резерва, а отключившийся переводится на тестирование.
В человеческом же мозгу подобного арбитража, судя по сегодняшним данным, нет — слишком уж высока плотность упаковки информации. Следовательно, решение принимается одним нейроном и далее транслируется нейросетью.
Сразу хотел бы предостеречь от спекуляций, связанных с так называемой проблемой свободной воли в квантовой механике. Свободная воля теологов и философов представляет собой плод рациональной мысли и целенаправленного решения. Отождествлять ее с неизмеряемостью и скрытыми переменными ортодоксальной Копенгагенской интерпретации квантовой механики вряд ли корректно.
А вот привлечь для описания процессов в человеческом мозге, в его асинхронной нейронной вычислительной сети, кажется просто необходимым. И это несмотря на то, что процессы в ней носят самый что ни на есть химический характер.
Почему?
Да потому, что, если вспомнить элементарную историю создания квантовой механики, мы увидим, что она создавалась для объяснения самых элементарных вещей, вроде спектров химических элементов. И первичная модель атома Нильса Бора, начиная с которой и можно говорить о квантовой механике, корректно описывала лишь процессы в атоме водорода. Для описания более сложно устроенных атомов, живущих ниже по менделеевской таблице, потребовались уже работы, приведшие к волновой механике, уравнению Шредингера, которое и по сей день остается наиболее приемлемой формой описания квантовомеханических процессов. Общепризнано, что оно необходимо для описания атомно-триггерных реакций. Но переход отдельного нейрона из состояния в состояние, влекущий за собой изменение состояния всей нейросети нашего мозга, — он скорее всего и обусловлен такой реакцией. А это значит, что процессы в мозгу, казалось бы макроскопические, описываемы лишь квантовомеханически, с вытекающим отсюда запретом на точное измерение их состояния.

Довольно просто?
Нет, думаю, что для понимания, на самом деле, все совсем не ясно. Проблема-то в том, что за волновой функцией Шредингера, в отличие, к примеру, от волны звуковой, не стоит НИКАКОЙ реальности. И это тот камень, о который спотыкаются те, кто спрашивают: как же квантовомеханические процессы могут обуславливать биохимию? Но дело-то в том, что волновая механика везде.

Преподобный Михаил Ваннах
11.02.2003 www.computerra.ru

Несколько высказываний с www.computerra.ru от 26.08.2003 

Леонид Корочкин
член-корреспондент РАН, доктор медицинских наук, профессор, заведующий лабораторией генетики и нейрогенетики развития Института биологии гена РАН
Единственное, что я могу сказать: никто не знает, что такое мысль. Словарное определение мысли как «мыслительного процесса, отражающего объективную действительность в понятиях, суждениях, умозаключениях; мышление» — пустобрехство и смысла не несет. Философы и нейрофизиологи пытались объяснить природу мысли. Таким образом появилось три основных направления, каждое из которых дает ей свое толкование.
Приверженцы наиболее экстремального утверждают, что мысль от материи мозга независима и процессы в мозгу не отражаются на мысли.
Второе направление — материалистическое — считает, что мысль объясняется функционированием нервных сетей мозга.
Сторонники же психофизического параллелизма говорят, что процессы, протекающие в материи мозга, параллельны тем событиям, которые характеризуют мыслительные процессы, и подчеркивается, что связь между ними — параллельная, а не причинно-следственная. Но все эти гипотезы ничем особенно не подкреплены.

Вообще говорить о раскрытии этой загадки — то же самое, что говорить о происхождении жизни. Проблема в том, что фактически разные версии не могут быть подтверждены; строго говоря, это не наука, и даже, возможно, не философия, так как реальной базы под этим нет. Пока мы знаем, что мысль — вещь идеальная, связанная с материей мозга. И это все.

Владимир Охотин
профессор, доктор медицинских наук
Великие исследователи мозга в XX веке, например Сантъяго-Рамон Кохаль, Шерингтон, Павлов, Джон Экколз ничего не сказали о мысли. При входе в здание клиники Кохаля в Мадриде начертан его афоризм: «Каждый человек если очень захочет, может стать скульптором собственного мозга». Этот афоризм ставит вопрос, ответить на который так же невозможно, как объяснить механизм рождения гармонии в музыке Бетховена, Моцарта или Баха. Что было бы, если бы эти великие композиторы не доросли до своего собственного мозга?
Что же такое мысль и где она находится? Если мозг — это сам человек, включая все его органы, то мысль, подобно любви, начинается как некая высшая конгруэнтность или сплав всех видов деятельности высших анализаторов, слухового, зрительного и т. д.
С другой стороны, это слова, понятия, категории, числа — все это находится в некоем пересечении или в фокусе, и этот фокус есть образ мысли, которой человек переносит на язык слов, геометрии, математики и поэзии. Очевидно, самая быстрая из всех видов человеческой деятельности — это мысль.